Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Литература русского зарубежья - ветвь русской литературы, возникшая после большевистского переворота 1917 года. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы. Первая волна - с 1918 года до начала второй мировой войны, оккупации Парижа - носила массовый характер. Вторая волна возникла в конце Второй мировой войны (И.Елагин, Д.Кленовский, Л.Ржевский, Н.Моршен, Б.Филлипов). Третья волна началась после хрущевской "оттепели" и вынесла за пределы России крупнейших писателей (А.Солженицын, И.Бродский, С.Довлатов). Наибольшее культурное и литературное значение имеет творчество писателей первой волны русской эмиграции. литература зарубежье эмигрантский писатель

Первая волна эмиграции (1918-1940)

Понятие "русское зарубежье" возникло и оформилось после октябрьского переворота, когда Россию массово начали покидать беженцы. После 1917 из России выехало около 2-х миллионов человек. В центрах рассеяния - Берлине, Париже, Харбине - была сформирована "Россия в миниатюре", сохранившая все черты русского общества.

За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты, действовала Русская Православная Церковь. Но, несмотря на сохранение первой волной эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение беженцев было трагическим: в прошлом - потеря семьи, родины, социального статуса, рухнувший в небытие уклад, в настоящем - жестокая необходимость вживаться в чуждую действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 20-х годов стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Боль ностальгии сопровождалась необходимостью тяжелого физического труда, бытовой неустроенностью: большинство эмигрантов вынуждено было завербоваться на заводы "Рено" или, что считалось более привилегированным, освоить профессию таксиста.

Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали на всю жизнь. За пределами родины оказались религиозные философы Н.Бердяев, С.Булгаков, Н.Лосский, Л.Шестов, Л.Карсавин. Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, К.Коровин, известные актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский. Из числа известных писателей эмигрировали: Ив.Бунин, Ив.Шмелев, А.Аверченко, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Дон-Аминадо, Б.Зайцев, А.Куприн, А.Ремизов, И.Северянин, А.Толстой, Тэффи, И.Шмелев, Саша Черный. Выехали за границу и молодые литераторы: М.Цветаева, М.Алданов, Г.Адамович, Г.Иванов, В.Ходасевич. Русская литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из духовных оплотов нации. Национальным праздником русской эмиграции стал день рождения Пушкина.

В то же время, в эмиграции литература была поставлена в неблагоприятные условия: отсутствие читателей, крушение социально-психологических устоев, бесприютность, нужда большинства писателей должны были неизбежно подорвать силы русской культуры. Но этого не произошло: с 1927 начинается расцвет русской зарубежной литературы, на русском языке создаются великие книги. В 1930 Бунин писал: "Упадка за последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как зарубежных, так и "советских", ни один, кажется, не утратил своего таланта, напротив, почти все окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в смысле влияния на них современности".

Развитие русской литературы в изгнании шло по разным направлениям: писатели старшего поколения исповедовали позицию "сохранения заветов", самоценность трагического опыта эмиграции признавалась младшим поколением (поэзия Г.Иванова, "парижской ноты"), появились писатели, ориентированные на западную традицию (В.Набоков, Г.Газданов). "Мы не в изгнаньи, мы в посланьи", - формулировал "мессианскую" позицию "старших" Д.Мережковский.

Старшее поколение писателей-эмигрантов

Стремление "удержать то действительно ценное, что одухотворяло прошлое" (Г.Адамович) - в основе творчества писателей старшего поколения, успевших войти в литературу и составить себе имя еще в дореволюционной России. К старшему поколению писателей относят: Ив.Бунина, Ив.Шмелева, А.Ремизова, А.Куприна, З.Гиппиус, Д.Мережковского, М.Осоргина. Литература "старших" представлена преимущественно прозой. В изгнании прозаиками старшего поколения создаются великие книги: "Жизнь Арсеньева" (Нобелевская премия 1933), "Темные аллеи" Ив.Бунина; "Солнце мертвых", "Лето Господне", "Богомолье Ив.Шмелева"; "Сивцев Вражек" М.Осоргина; "Путешествие Глеба", "Преподобный Сергий Радонежский" Б.Зайцева; "Иисус Неизвестный" Д.Мережковского. А.Куприн выпускает два романа "Купол святого Исаакия Далматского и Юнкера", повесть "Колесо времени". Значительным литературным событием становится появление книги воспоминаний "Живые лица" З.Гиппиус.

Главным мотивом литературы старшего поколения стал мотив ностальгической памяти об утраченной родине. Трагедии изгнанничества противостояло громадное наследие русской культуры, мифологизированное и поэтизированное прошедшее. Темы, к которым наиболее часто обращаются прозаики старшего поколения, ретроспективны: тоска по "вечной России", события революции и гражданской войны, историческое прошедшее, воспоминания о детстве и юности.

Смысл обращения к "вечной России" получили биографии писателей, композиторов, жизнеописания святых: Ив.Бунин пишет о Толстом (Освобождение Толстого), М.Цветаева - о Пушкине (Мой Пушкин), В.Ходасевич - о Державине (Державин), Б.Зайцев - о Жуковском, Тургеневе, Чехове, Сергии Радонежском (одноименные биографии), М.Цетлин о декабристах и могучей кучке (Декабристы: судьба одного поколения, Пятеро и другие). Создаются автобиографические книги, в которых мир детства и юности, еще не затронутый великой катастрофой, видится "с другого берега" идиллическим, просветленным: поэтизирует прошлое Ив.Шмелев (Богомолье, Лето Господне), события юности реконструирует А.Куприн (Юнкера), последнюю автобиографическую книгу русского писателя-дворянина пишет Ив.Бунин (Жизнь Арсеньева), путешествие к "истокам дней" запечатлевают Б.Зайцев (Путешествие Глеба) и А.Толстой (Детство Никиты). Особый пласт русской эмигрантской литературы составляют произведения, в которых дается оценка трагическим событиям революции и гражданской войны.

Сополагая "вчерашнее" и "нынешнее", старшее поколение делало выбор в пользу утраченного культурного мира старой России, не признавая необходимости вживаться в новую действительность эмиграции. Это обусловило и эстетический консерватизм "старших": "Пора бросить идти по следам Толстого? - недоумевал Бунин. - А по чьим следам надо идти?".

Младшее поколение писателей в эмиграции. Иной позиции придерживалось младшее "незамеченное поколение" (термин писателя, литературного критика В.Варшавского), зависимое от иной социальной и духовной среды, отказавшееся от реконструкции безнадежно утраченного. К "незамеченному поколению" принадлежали молодые писатели, не успевшие создать себе прочную литературную репутацию в России: В.Набоков, Г.Газданов, М.Алданов, М.Агеев, Б.Поплавский, Н.Берберова, А.Штейгер, Д.Кнут, И.Кнорринг, Л.Червинская, В.Смоленский, И.Одоевцева, Н.Оцуп, И.Голенищев-Кутузов, Ю.Мандельштам, Ю.Терапиано и др. Их судьба сложилась различно. В.Набоков и Г.Газданов завоевали общеевропейскую, в случае Набокова, даже мировую славу. М.Алданов, начавший активно печатать исторические романы в самом известном эмигрантском журнале "Современные записки", примкнул к "старшим".

В.Набоков и Г.Газданов принадлежали к "незамеченному поколению", но не разделили его судьбы, не усвоив ни богемно-нищенского образа жизни "русских монпарно", ни их безнадежного мироощущения. Их объединяло стремление найти альтернативу отчаянию, изгнаннической неприкаянности, не участвуя при этом в круговой поруке воспоминаний, характерной для "старших". Медитативная проза Г.Газданова, технически остроумная и беллетристически элегантная была обращена к парижской действительности 20 - 60-х годов. В основе мироощущения Газданова - философия жизни как сопротивления и выживания.

В первом, в значительной степени автобиографическом романе "Вечер у Клэр" Газданов давал своеобразный поворот традиционной для эмигрантской литературы теме ностальгии, заменяя тоску по утраченному реальным воплощением "прекрасного сна". В романах "Ночные дороги", "Призрак Александра Вольфа", "Возвращение Будды" спокойному отчаянию "незамеченного поколения" Газданов противопоставил героический стоицизм, веру в духовные силы личности, в ее способность к преображению.

Своеобразно преломился опыт русского эмигранта и в первом романе В.Набокова "Машенька", в котором путешествие к глубинам памяти, к "восхитительно точной России" высвобождало героя из плена унылого существования. Блистательных персонажей, героев-победителей, одержавших победу в сложных, а подчас и драматичных, жизненных ситуациях, Набоков изображает в своих романах "Приглашение на казнь", "Дар", "Ада", "Подвиг". Торжество сознания над драматическими и убогими обстоятельствами жизни - таков пафос творчества Набокова, скрывавшийся за игровой доктриной и декларативным эстетизмом. В эмиграции Набоков также создает: сборник рассказов "Весна в Фиальте", мировой бестселлер "Лолита", романы "Отчаяние", "Камера обскура", "Король, дама, валет", "Посмотри на арлекинов", "Пнин", "Бледное пламя" и др.

В промежуточном положении между "старшими" и "младшими" оказались поэты, издавшие свои первые сборники до революции и довольно уверенно заявившие о себе еще в России: В.Ходасевич, Г.Иванов, М.Цветаева, Г.Адамович. В эмигрантской поэзии они стоят особняком. М.Цветаева в эмиграции переживает творческий взлет, обращается к жанру поэмы, "монументальному" стиху. В Чехии, а затем во Франции ей написаны: "Царь-девица", "Поэма Горы", "Поэма Конца", "Поэма воздуха", "Крысолов", "Лестница", "Новогоднее", "Попытка комнаты".

Центры рассеяния. Основными центрами рассеяния русской эмиграции явились Константинополь, София, Прага, Берлин, Париж, Харбин. Первым местом беженства стал Константинополь - очаг русской культуры в начале 20-х годов. Здесь оказались бежавшие с Врангелем из Крыма русские белогвардейцы, которые затем рассеялись по Европе. В Константинополе в течение нескольких месяцев издавался еженедельник "Зарницы", выступал А.Вертинский. Значительная русская колония возникла и в Софии, где выходил журнал "Русская мысль". В начале 20-х годов литературной столицей русской эмиграции стал Берлин. Русская диаспора в Берлине до прихода к власти Гитлера составляла 150 тысяч человек.

С 1918 по 1928 в Берлине было зарегистрировано 188 русских издательств, большими тиражами печаталась русская классика. Когда надежда на скорое возвращение в Россию стала угасать и в Германии начался экономический кризис, центр эмиграции переместился в Париж - с середины 20-х годов - столицу русского зарубежья.

К 1923 в Париже обосновались 300 тысяч русских беженцев. С Парижем связана деятельность основных литературных кружков и групп, ведущую позицию среди которых занимала "Зеленая лампа". "Зеленая лампа" была организована в Париже З.Гиппиус и Д.Мережковским, во главе общества встал Г.Иванов. На заседании "Зеленой лампы" обсуждались новые книги, журналы, речь шла о русских литераторах старшего поколения. "Зеленая лампа" объединяла "старших" и "младших", в течение всех предвоенных лет была наиболее оживленным литературным центром Парижа.

Восточные центры рассеяния - Харбин и Шанхай. Молодой поэт А.Ачаир организует в Харбине литературное объединение "Чураевка". Собрания "Чураевки" включали до 1000 человек. За годы существования "Чураевки" в Харбине было выпущено более 60 поэтических сборников русских поэтов. В харбинском журнале "Рубеж" печатались поэты А.Несмелов, В.Перелешин, М.Колосова. Существенное направление харбинской ветви русской словесности составит этнографическая проза (Н.Байков "В дебрях Маньчжурии", "Великий Ван", "По белу свету"). С 1942 литературная жизнь сместится из Харбина в Шанхай. Научным центром русской эмиграции долгое время была Прага.

Русское рассеяние затронуло и Латинскую Америку, Канаду, Скандинавию, США. Писатель Г.Гребенщиков, переехав в 1924 в США, организовал здесь русское издательство "Алатас". Несколько русских издательств было открыто в Нью-Йорке, Детройте, Чикаго.

На атмосферу русской литературы в изгнании значительным образом повлияет полемика сменовеховцев и евразийцев. В 1921 в Праге вышел сборник Смена вех (авторы Н.Устрялов, С.Лукьянов, А.Бобрищев-Пушкин - бывшие белогвардейцы). Сменовеховцы призывали принять большевистский режим, во имя родины пойти на компромисс с большевиками. В среде сменовеховцев зародится национал-большевизм - "использование большевизма в национальных целях". Трагическую роль сменовеховство сыграет в судьбе М.Цветаевой, муж которой С.Эфрон был завербован советскими службами. В том же 1921 в Софии был выпущен сборник "Исход к Востоку". Авторы сборника (П.Савицкий, П.Сувчинский, князь Н.Трубецкой, Г.Флоровский) настаивали на особом промежуточном положении России - между Европой и Азией, видели Россию как страну с мессианским предназначением. На евразийской платформе выходил журнал "Версты", в котором печатались М.Цветаева, А.Ремизов, А.Белый.

Литературно-общественные издания русской эмиграции. Одним из самых влиятельных общественно-политических и литературных журналов русской эмиграции были "Современные записки", издававшиеся эсерами В.Рудневым, М.Вишняком, И.Бунаковым (Париж, 1920-1939, основатель И.Фондаминский-Буняков). Журнал отличался широтой эстетических взглядов и политической терпимостью. Всего вышло 70 номеров журнала, в которых печатались наиболее известные писатели русского зарубежья. В "Современных записках" увидели свет: Защита Лужина, Приглашение на казнь, Дар В. Набокова, Митина любовь и Жизнь Арсеньева Ив.Бунина, стихотворения Г.Иванова, Сивцев Вражек М.Осоргина, Хождение по мукам А.Толстого, Ключ М.Алданова, автобиографическая проза Шаляпина. Журнал давал рецензии на большинство вышедших в России и за рубежом книг практически по всем отраслям знаний.

С 1937 издатели "Современных записок" стали выпускать также ежемесячный журнал "Русские записки", который печатал произведения А.Ремизова, А.Ачаира, Г.Газданова, И.Кнорринг, Л.Червинскую.

Основным печатным органом писателей "незамеченного поколения", долгое время не имевших своего издания, стал журнал "Числа" (Париж, 1930-1934, ред. Н.Оцуп). За 4 года вышло 10 номеров журнала. "Числа" стали рупором идей "незамеченного поколения", оппозицией традиционным "Современным запискам". "Числа" культивировали "парижскую ноту" и печатали Г.Иванова, Г.Адамовича, Б.Поплавского, Р.Блох, Л.Червинскую, М.Агеева, И.Одоевцеву. Б.Поплавский так определял значение нового журнала: "Числа" есть атмосферическое явление, почти единственная атмосфера безграничной свободы, где может дышать новый человек". В журнале публиковались также заметки о кино, фотографии, спорте. Журнал отличало высокое, на уровне дореволюционных изданий, качество полиграфического исполнения.

Вторая волна эмиграции (1940-1950 годы)

Вторая волна эмиграции, порожденная второй мировой войной, не отличалась таким массовым характером, как эмиграция из большевистской России. Со второй волной СССР покидают военнопленные, так называемые перемещенные лица - граждане, угнанные немцами на работы в Германию, те, кто не принял тоталитарный режим. Большинство эмигрантов второй волны селились в Германии (преимущественно в Мюнхене, имевшем многочисленные эмигрантские организации) и в Америке. К 1952 в Европе насчитывалось 452 тысячи бывших граждан СССР. 548 тысяч русских эмигрантов к 1950 прибыло в Америку.

Среди писателей, вынесенных со второй волной эмиграции за пределы родины: И.Елагин, Д.Кленовский, Ю.Иваск, Б.Нарциссов, И.Чиннов, В.Синкевич, Н.Нароков, Н.Моршен, С.Максимов, В.Марков, Б.Ширяев, Л.Ржевский, В.Юрасов и др. Выехавшим из СССР в 40-е годы на долю выпали не менее тяжелые испытания, чем беженцам из большевистской России: война, плен, ГУЛАГ, аресты и пытки. Это не могло не сказаться на мироощущении литераторов: самыми распространенными темами в творчестве писателей второй волны становятся лишения войны, плен, ужасы сталинского террора. В эмигрантской поэзии 40-50-х преобладает политическая тематика.

Третья волна эмиграции (1960-1980 годы)

С третьей волной эмиграции из СССР преимущественно выехали деятели искусства, творческая интеллигенция. В 1971 15 тысяч советских граждан покидают Советский союз, в 1972 - эта цифра возрастет до 35 тысяч. Писатели-эмигранты третьей волны, как правило, принадлежали к поколению "шестидесятников", с надеждой встретившему ХХ съезд КПСС, развенчание сталинского режима. "Десятилетием советского донкихотства" назовет это время повышенных ожиданий В.Аксенов. Немаловажную роль для поколения 60-х сыграл факт его формирования в военное и послевоенное время. Б.Пастернак так охарактеризовал этот период: "По отношению ко всей предшествующей жизни 30-х годов, даже на воле, даже в благополучии университетской деятельности, книг, денег, удобств, война оказалась очистительной бурей, струей свежего воздуха, веянием избавления. Трагически тяжелый период войны был живым периодом:, вольным, радостным возвращением чувства общности со всеми". "Дети войны", выросшие в атмосфере духовного подъема, возложили надежды на хрущевскую "оттепель".

Однако вскоре стало очевидно, что коренных перемен в жизни советского общества "оттепель" не сулит. Вслед за романтическими мечтаниями последовала 20-летняя стагнация. Началом свертывания свободы в стране принято считать 1963, когда состоялось посещение Н.С.Хрущевым выставки художников-авангардистов в Манеже. Середина 60-х годов - период новых гонений на творческую интеллигенцию и, в первую очередь, на писателей. Произведения А.Солженицына запрещены к публикации. Возбуждено уголовное дело против Ю.Даниэля и А.Синявского, А.Синявский арестован. И.Бродский осужден за тунеядство и сослан в станицу Норенская. С.Соколов лишен возможности печататься. Поэт и журналистка Н.Горбаневская (за участие в демонстрации протеста против вторжения советских войск в Чехословакию) была помещена в психиатрическую лечебницу. Первым писателем, депортированным на запад, становится в 1966 В.Тарсис.

Гонения и запреты породили новый поток эмиграции, существенно отличающийся от двух предыдущих: в начале 70-х СССР начинает покидать интеллигенция, деятели культуры и науки, в том числе, писатели. Из них многие лишены советского гражданства (А.Солженицын, В.Аксенов, В.Максимов, В.Войнович и др.).

Писатели третьей волны оказались в эмиграции в совершенно новых условиях, они во многом были не приняты своими предшественниками, чужды "старой эмиграции". В отличие от эмигрантов первой и второй волн, они не ставили перед собой задачи "сохранения культуры" или запечатления лишений, пережитых на родине. Совершенно разный опыт, мировоззрение, даже разный язык (так А.Солженицын издает Словарь языкового расширения, включавший диалекты, лагерный жаргон) мешали возникновению связей между поколениями.

Русский язык за 50 лет советской власти претерпел значительные изменения, творчество представителей третьей волны складывалось не столько под воздействием русской классики, сколько под влиянием популярной в 60-е годы в СССР американской и латиноамериканской литературы, а также поэзии М.Цветаевой, Б.Пастернака, прозы А.Платонова. Одной из основных черт русской эмигрантской литературы третьей волны станет ее тяготение к авангарду, постмодернизму.

Два крупнейших писателя реалистического направления, работавшие в эмиграции - А.Солженицын и Г.Владимов. А.Солженицын, вынужденно выехав за рубеж, создает в изгнании роман-эпопею "Красное колесо", в котором обращается к ключевым событиям русской истории ХХ века, самобытно трактуя их. Эмигрировавший незадолго до перестройки (в 1983), Г.Владимов публикует роман "Генерал и его армия", в котором также касается исторической темы: в центре романа события Великой Отечественной Войны, отменившие идейное и классовое противостояние внутри советского общества, замордованного репрессиями 30-х годов. Судьбе крестьянского рода посвящает свой роман "Семь дней" творенья В.Максимов. В.Некрасов, получивший Сталинскую премию за роман "В окопах Сталинграда", после выезда публикует "Записки зеваки", "Маленькую печальную повесть".

Среди поэтов, оказавшихся в изгнании - Н.Коржавин, Ю.Кублановский, А.Цветков, А.Галич, И.Бродский. Видное место в истории русской поэзии принадлежит И.Бродскому, получившему в 1987 Нобелевскую премию за "развитие и модернизацию классических форм". В эмиграции Бродский публикует стихотворные сборники и поэмы: "Остановка в пустыне", "Часть речи", "Конец прекрасной эпохи", "Римские элегии", "Новые стансы к Августе", "Осенний крик ястреба".

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Возникновение и развитие литературы русского зарубежья. Характеристика трех волн в истории русской эмиграции. Социальные и культурные обстоятельства каждой волны, их непосредственное влияние на развитие литературы русского зарубежья и ее жанров.

презентация , добавлен 18.10.2015


Своеобразие жанрово-стилевых и проблемно-тематических особенностей процесса первой эмиграции. Основные черты литературы русского зарубежья. Публицистические интенции в творчестве писателей-эмигрантов. Молодое поколение писателей и поэтов первой эмиграции.

реферат , добавлен 28.08.2011


Гуманизм как главный источник художественной силы русской классической литературы. Основные черты литературных направлений и этапы развития русской литературы. Жизненный и творческий путь писателей и поэтов, мировое значение русской литературы XIX века.

реферат , добавлен 12.06.2011


Стили и жанры русской литературы XVII в., ее специфические черты, отличные от современной литературы. Развитие и трансформация традиционных исторических и агиографических жанров литературы в первой половине XVII в. Процесс демократизации литературы.

курсовая работа , добавлен 20.12.2010


Русская литература XVIII века. Освобождение русской литературы от религиозной идеологии. Феофан Прокопович, Антиох Кантемир. Классицизм в русской литературе. В.К. Тредиаковский, М.В. Ломоносов, А. Сумароков. Нравственные изыскания писателей XVIII века.

реферат , добавлен 19.12.2008


Литература как один из способов освоения окружающего мира. Историческая миссия древнерусской литературы. Появление летописей и литературы. Письменность и просвещение, фольклористика, краткая характеристика памятников древнерусской литературы.

реферат , добавлен 26.08.2009


Ступени исторического развития литературы. Стадии развития литературного процесса и мировые художественные системы XIX–XX веков. Региональная, национальная специфика литературы и мировых литературных связей. Сравнительное изучение литературы разных эпох.

реферат , добавлен 13.08.2009


Периодизация истории древней русской литературы. Жанры литературы Древней Руси: житие, древнерусское красноречие, слово, повесть, их сравнительная характеристика и особенности. История литературного памятника Древней Руси "Слово о полку Игореве".

реферат , добавлен 12.02.2017


Возникновение древнерусской литературы. Периоды истории древней литературы. Героические страницы древнерусской литературы. Русская письменность и литература, образование школ. Летописание и исторические повести.

реферат , добавлен 20.11.2002


Значение уроков по творчеству зарубежных писателей для углубления знаний по литературы. Методы и приемы в изучении зарубежной литературы. Взаимосвязь и взаимодействие национальных литератур. Конспект урока по зарубежной литературе.

Долгое время это была неисследованная по идеологическим причинам область русской культуры. Еще в 20-х годах эмигрантская литература была объявлена враждебной нашему мировоззрению как явление «буржуазного распада», после чего последовали запрети­тельные меры. Произведения писателей-эмигрантов, даже тех, кто еще до революции вошел в историю отечественной культуры, изымались из библиотек, прекратилось их издание. Так было вплоть до середины 50-х гг., когда в обстановке хрущевской «оттепели» положение на некоторое время несколько изменилось. Но лишь с середины 80-х гг. началась систематическая публикация произве­дений писателей русского зарубежья и изучение их творчества. Но возникла и другая крайность - оценка литературы русского зару­бежья некритически позитивно, а советской - негативно. С этим нельзя согласиться. И эмигрантская литература неодинакова по своему уровню. И советская литература, даже в условиях тоталитар­ного режима, вписала в отечественную и мировую культуру выда­ющиеся имена, великолепные произведения, в которых продол­жала великие традиции отечественной культуры.

Литература русского зарубежья - одна из блестящих страниц отечественной культуры, созданная ее крупнейшими мастерами, оказавшимися в эмиграции. В эмигрантской литературе были представлены поэты и писатели самых разных идейно-художественных течений, сложившихся еще в дореволюционной России в начале XX в.,- и зачинатели русского символизма, и бывшие акмеисты, и представители футуристических течений, а также те, кто не примы­кал, как, например, М. Цветаева, ни с каким течением.

Заметной фигурой в литературе русского зарубежья был Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865-1941) - один из «отцов» русского символизма. Он приобрел известность как прозаик-романист, ли­тературный критик и публицист. До революции его сделала попу­лярным трилогия «Христос и Антихрист». В своем творчестве он последовательно утверждал концепцию мистико-религиозного раз­вития мира - через противоречия небесного и земного к гармони­ческому синтезу.

В эмиграции происходит определенное падение славы Мереж­ковского, хотя публиковался он много. Писал в основном художе­ственно-философскую прозу с ярко выраженными субъективными суждениями о мире, человеке, истории. В таком роде написаны и книги «Тайна трех», «Наполеон», «Иисус Неизвестный», а также художественные исследования о Данте, Франциске Ассизском, Жанне д"Арк и др. В «Современных записках» в 1924-25 гг. печатались его романы «Рождение богов», «Тутанхамон на Крите» и «Мессия«. В ряду его исторических книг центральной стала книга «Иисус Неизвестный», в которой он вернулся к своим утопиям о грядущем царстве «Третьего Завета» и «третьего человечества», где будут сняты глубочайшие противоречия, свойственные миру.

Спутница Мережковского на протяжении всей его жизни, раз­делявшая его философские и религиозные искания - Зинаида Николаевна Гиппиус (1869-1945) - поэт, один из крупнейших представителей старшего символизма. Эмигрантское творчество Гиппиус состоит из стихов, воспоминаний, публицистики. В 1921 г. она опубликовала часть своего «Петербургского дневника», так называемую «Черную книжку». И надо отдать должное поэтической интуиции автора - она писала: «...большевики - парманентная война, безысходная война. Большевистская власть в России - порождение, детище войны. И пока она будет - будет война. Гражданская? Как бы не так! Просто себе война, только двойная еще, и внешняя и внутренняя».

В 1922 г. в Берлине вышел ее первый эмигрантский сборник «Стихи. Дневник. 1911-1921 гг.» - основная тема стихов - поли­тика. Но затем в поэзии она начинает возвращаться к своим «вечным темам» - о человеке, любви и смерти. Лучшее из стихов, что создано ею в эмиграции, вошли в сборник «Сияние». Из прозаических произведений сама 3. Гиппиус особенно ценила роман «Мемуары Мартынова» и повесть «Перламутровая трость», в основе которых необычайные любовные приключения главного героя и вновь размышления о сущности любви, веры, человеческого бытия. Мему­арная проза Гиппиус это - «Живые лица» (воспоминания о многих русских писателях), и незавершенная книга о Мережковском - «Дмитрий Мережковский» (Париж, 1951). Зинаида Гиппиус до конца дней была убеждена в некой посланнической миссии русской эмиграции, считая и себя посланницей тех сил, которые единствен­но и обладают правдой истории и во имя этой правды не приемлют новой России.

Роль другого основателя русского символизма - Константина Дмитриевича Бальмонта (1867-1942) в литературной жизни русско­го зарубежья несколько скромнее, хотя и писал он достаточно много. Из наиболее значительных книг Бальмонта, вышедших за рубежом, интересны: «Дар земли» (Париж, 1921), «Сонеты солнца, меда и луны» (Берлин, 1923), «Мое - Ей» (Прага, 1924), «В раздвинутой дали» (Белград, 1930), «Северное сияние» (Париж, 1931). Наряду с великолепными, в этих сборниках есть и слабые стихи. Бальмонт был также замечательным переводчиком и внес в этом качестве большой вклад в русскую культуру. Он перевел, снабдив статьями и комментариями Шелли, Эдгара По, Кальдерона, а также О. Уайль­да, Марло, Лопе де Вега, Гауптмана и др. Он же сделал и стихо­творный перевод «Слова о полку Игореве».

Крупным поэтом русского символизма, оказавшимся в эмигра­ции (уехал в 1924 г. в научную командировку и остался в Италии), был Вячеслав Иванович Иванов (1866-1949). С 1926 г. по 1934 г. был профессором новых языков и литератур в учебных заведениях Италии. Опубликовал «Римские стены» и больше стихов не писал. После 1944 г. вернулся к замыслу своего монументального романа «Повесть о Светомире-царевиче», но из намеченных 12 книг напи­сал только 5. Продолжила работу над романом Ольга Александровна Шор, которая располагала архивом Иванова и была знакома с замыслом и планом романа. За полтора десятилетия она издала еще четыре книги. Роман в его замысле - миф о человеке (Светомире), который через преображение плоти и духа преодолевает свою греховную человеческую природу. Повествование должно было закончиться видением царства Божия на очищенной от греха земле, вселяющим надежду на некое мистическое возрождение человека и человечества.

Их поэтов, примыкавших к акмеистам, наиболее заметным в эмиграции был Владислав Филицианович Ходасевич (1886-1939). Личность и творчество его были и остаются предметом острых споров и противоречивых оценок. На протяжении всей своей жизни Ходасевич опубликовал лишь пять небольших книг стихов: «Моло­дость» (1908), «Счастливый домик» (1914), «Пути зерна» (из стихов 1917-1920 гг.; 1920 г.) и два-уже в эмиграции: «Тяжелая лира» (Берлин, 1923) и «Собрание стихов» (1927), в которых доминирует чувство пессимизма, связанное с невозможностью творить вне России. Ему принадлежит блестящий роман о Державине (Париж, 1921), множество историко-литературных статей, в том числе и о Пушкине. Незадолго до смерти вышла книга воспоминаний Хода­севича «Некрополь» (о Брюсове, Сологубе, Гумилеве, Белом, Горь­ком, Блоке, Есенине и мн. др.).

Георгий Викторович Адамович (1894-1972) -тоже из бывших акмеистов. Как поэт писал в эмиграции мало. В 1939 г. вышел сборник стихов «На Западе». Много и трудно размышлял Адамович о судьбах и путях русской зарубежной литературы. В 1955 г. в Нью-Йорке вышла его книга «Одиночество и свобода», где он как бы подводит итог своим раздумьям о литературе и писателях эмиграции. Считался одним из лучших критиков среди литерато­ров-эмигрантов.

Еще один известный поэт - Георгий Владимирович Иванов (1894-1958). В эмиграции переиздал свои сборники «Вереск» и «Сады» и только в 1931 г. появился новый сборник его стихов «Отплытие на остров Цитеру», а затем (1937) сборник «Розы», «Портрет без сходства» (1950), и наконец - «Стихи 1943-1958 гг.» (1988). Известен и как прозаик- в 1926 г. в Париже опубликовал книгу весьма субъективных литературных воспоминаний «Петер­бургские зимы».

Из эгофутуристов надо назвать Игоря Васильевича Северянина (Лотарева) (1887-1941). Оказавшись в эмиграции (в Эстонии), издал несколько сборников стихов: «Соловей» (1918), «Вервена» (1918), «Менестрель» (1921), романы в стихах - «Падучая стремни­на» (1925), «Колокола собора чувств» (1925), поэму «Роса оранже­вого часа» (1925), а также сборники «Классические розы» (1930), «Адриатика» (1932). Умер в нищете и безвестности в оккупирован­ном немцами Таллинне.

В последнее время становится все более популярным у нас и за рубежом имя Марины Цветаевой (1892-1941) - поэта, прозаика, критика. Мария Ивановна в 1922 г. уехала за границу к мужу - С.Я. Эфрону - бывшему офицеру Добровольческой армии. Вначале жила в Берлине (здесь вышли два сборника ее стихов: «Психея» и «Ремесло» - 1923 г.), затем в пригороде Праги (жить в столице было не по средствам) и в 1925 г. переселяется во Францию.

Для понимания отношения Цветаевой к миру и человеку в мире представляют интерес ее поэмы «Поэма горы» и «Поэма Конца» (1924) - в них проявился свойственный ей взгляд на человека, романтизация духовного начала. В эмиграции обращается и к драматургии - работает над трилогией по мотивам греческой ми­фологии - «Ариадна», «Федра», «Елена». Начинает много писать в прозе.

В 1932-1937 гг. все больше «уходит в себя», отдаляется от эмигрантской среды. Особенно тяжелым периодом эмигрантской жизни Марины Цветаевой были 1937-39 гг., когда она осталась с сыном Георгием в Париже в полном одиночестве. Муж - С.Я. Эф­рон, еще в начале 30-х гг. завербованный КГБ, работал в «Союзе возвращения», служившем прикрытием для агентуры КГБ, выехал в 1937 г. в Россию (он принимал участие в организации, наделавшего много шума, убийства советского разведчика Порецкого (Рейса), решившего не возвращаться в СССР).

В июне 1939 г. Цветаева возвращается в Москву. Вскоре ее муж С. Эфрон и дочь Ариадна были арестованы (мужа вскоре расстре­ляли) и Марина Цветаева остается одна с сыном. Живет очень трудно; ее стихи не печатают, а зарабатывает она на жизнь перево­дами. В августе 1941 г. вместе с группой писателей и их семьями эвакуировалась в Елабугу, где после неудачных попыток устроиться на какую-нибудь работу покончила с собой. Могила ее затеряна.

Трагический исход жизни Марины Цветаевой объясняется ско­рее всего не только материальной неустроенностью, равнодушием к ее судьбе со стороны писателей и писательской организации в то трудное время, но и все более нараставшим чувством одиночества. Случилось так, что она не нашла своего места в эмиграции, не оказалось для нее места и на Родине. Многое из литературного наследия Цветаевой в свое время не было опубликовано, многое осталось в архивах зарубежных издательств, в частных архивах, в ее личном архиве.

Только в последние годы началась работа по исследованию зарубежного творчества М. Цветаевой, ее вклада в русскую поэти­ческую культуру XX века.

Из писателей-реалистов (старшего поколения), оказавшихся в эмиграции, прежде всего надо сказать о Леониде Андрееве, Иване Бунине, Александре Куприне, Борисе Зайцеве, Иване Шмелеве и др.

Леонид Николаевич Андреев (1871-1919) после Октябрьской революции уехал из Петрограда в Финляндию, на дачу в Рейволе, где оказался в окружении деятелей белогвардейского правительства Юденича. Все они, по его мнению, были «шулеры и мошенники», спекулировавшие высокими идеалами любви к России. За границей он прожил очень мало. В Финляндии напишет свое последнее значительное произведение - роман-памфлет «Дневник Сатаны» - о похождениях Сатаны, воплотившегося в американского миллиар­дера.

Александр Иванович Куприн (1870-1938) осенью 1919 г. эмиг­рировал в Финляндию, а затем во Францию (хотя эмиграция его не была обусловлена какими-то четкими политическими причинами).

Произведения Куприна эмигрантского периода по философско­му содержанию и стилю отличаются от его дореволюционного творчества. Основной мотив их - тоска по отвлеченному идеалу человеческого бытия и ностальгический взгляд на прошлое.

В эмиграции печатался в газетах, толстых журналах, издал отдельными книгами «Колесо времени», «Елань», «Купол св. Иса-акия Далматского», «Юнкера», «Жаннета» и др. Пишет также сказки, легенды, фантастические повести, исполненные романти­ческого призыва к людям быть человечными.

Творчество^этого большого, талантливого писателя в эмиграции встречало, безусловно, положительное отношение. В 1937 г. он вернулся на родину, но прожил очень мало - в август 1938 г. скончался от рака в Ленинграде.

Иван Алексеевич Бунин (1870-1953 гг.) - первый русский пи­сатель, удостоенный Нобелевской премии в 1933 г. В официальном сообщении о присуждении Бунину Нобелевской премии говори­лось: «Решением Шведской академии от 9 ноября 1933 г. Нобелев­ская премия по литературе за этот год присуждена Ивану Бунину за правдивый артистический талант, с которым он воссоздал в художественной прозе типичный русский характер». Бунин продол­жал лучшие традиции русской литературной классики.

Февральскую революцию писатель воспринял как выход из тупика, в которых зашел царизм. Октябрьскую - враждебно. В 1918 г. уехал из Москвы, а в феврале 1920 г. вместе с остатками белогвардейцев покинул Россию. Откликом Бунина на октябрьскую революцию стали его очерки «Окаянные дни», которые он писал в Москве и Одессе в 1918-1920 гг. Это произведение - по суще­ству - его политическое кредо, выражение неприятия революции и новой России: «...одна из отличительных черт революции - бешеная жажда игры, лицедейства, позы, балагана. В человеке просыпается обезьяна». И далее: «Вот уже третий год идет нечто чудовищное. Третий год только низость, только грязь, только зверство».

Бунин трагически переживал разрыв с родиной. В своем твор­честве он замкнулся на воспоминаниях о России, на переживаниях навсегда ушедшего прошлого. В годы войны занял патриотическую позицию.

Основной интерес Бунина сосредоточился в эмиграции на «веч­ных темах», звучавших еще в дооктябрьском творчестве, о смысле бытия, о любви и смерти, о прошлом и будущем, которые перепле­тались с мотивами безысходности личной судьбы, с раздумьями о родине. Основные этапы творчества Бунина после 1924 г. обозна­чились в книгах: «Митина любовь» (1925), «Солнечный удар» (1927), «Божье древо» (1931), «Жизнь Арсеньева» (1930), «Освобождение Толстого» (1937), «Лика» (1939), затем появились «Темные аллеи» (1946) и наконец «Воспоминания» (1950). Поэтические произведе­ния Бунина были собраны в томике «Избранных стихов» (1929).

Самым значительным явлением в творчестве Бунина последних лет стал роман «Жизнь Арсеньева», в котором он пытался осмыслить события своей жизни и жизни России предреволюционного вре­мени.

В 1934-35 гг. издательство «Петрополис» выпустило в Берлине собрание сочинений Бунина в 11 томах. Иван Алексеевич Бунин до сих пор остается непревзойденным мастером слова. Его имя по праву стоит в ряду крупнейших писателей русской литературы. Похоронен Бунин на кладбище Сент-Женевьев-де Буа в пригороде Парижа.

Наиболее близким Бунину был Борис Константинович Зайцев (1881-1972), заявивший о себе еще в 1906 г. сборником рассказов «Тихие зори». В 1922 г. выехал вместе с семьей в Берлин, около года жил в Италии, затем - в Париже до самой смерти.

В творчестве Зайцева - ив тональности, и в тематике его произведений - ясно проявляется религиозное начало, как, напри­мер, в произведении «Преподобный Сергий Радонежский» (Париж, 1925 г.).

Самое обширное произведение Зайцева - автобиографическая тетралогия «Путешествия Глеба», включающая четыре романа: «За­ря» (1937), «Тишина» (1948), «Юность» (1950), «Древо жизни» (1953). Особняком в зарубежном творчестве Зайцева стоят романы: «Жизнь Тургенева» (1932), «Жуковский» (1952), «Чехов» (1954), написанные в стиле лирического импрессионизма.

Значительный вклад в литературу русской эмиграции внесли писатели Евгений Николаевич Чириков (1864-1932) («Жизнь Тар­ханова» - автобиографическая трилогия об извечном разрыве ин­теллигенции с народом и др.) и Иван Сергеевич Шмелев (1872-1950), заявившие о себе еще в начале века (книга очерков «На склонах Валаама» (1890), повесть «Человек из ресторана» (1911).

И.С. Шмелев встретил Февральскую революцию восторженно, Октябрьскую не принял, поселился в Алуште. Его сын - офицер Добровольческой армии, находился в лазарете в Феодосии, из которого был захвачен, а затем и расстрелян красными. Шмелев уехал из России; жил поначалу в Берлине, а затем во Франции.

Эмигрантский период творчества И. Шмелева был очень пло­дотворным. Вот только некоторые из его книг: очерки «Солнце мертвых» (1923) о послереволюционном быте в Крыму, где господ­ствовал голод, смерть, произвол; романы «История любовная» (1929), «Няня из Москвы» (1936), «Пути небесные» (1937-1948) и незаконченные: «Солдаты» (1930) и «Иностранец» (1938). Шмелев был одним из наиболее читаемых в эмиграции авторов. Очень высокую оценку критиков получили автобиографические вещи Шмелева: «Лето Господне» и «Богомолье», в которых воспевается старая патриархальная Россия.

Особенная фигура в русской литературе XX века, в том числе зарубежной, -Алексей Михайлович Ремизов (1877-1957). Основа его литературно-исторической концепции, сложившейся оконча­тельно уже в эмиграции, мысль о хаосе бытия, неверие в победу «божеского» над «дьявольским». Его творчеству присущи фанта­стичность и гротесковость, причем не как художественные приемы, как у Гоголя, а как суть, содержание самой жизни. Отсюда в его произведениях бредовые видения, страшные сны, галлюцинации, всякая нечисть - кикиморы, бесенята, лешие и т. п. Ремизов счи­тает, что в тайну мира и его «сфер» можно проникнуть лишь во сне, который для Ремизова есть «особая действительность», в нем живет душа, выражается мир души. В 1954 г. в Париже выходит собрание «литературных снов» Ремизова - «Мартын Задека. Сонник».

Октябрьскую революцию Ремизов не принял, увидев в ней окончательное разрушение своего идеала России. Тогда он и напи­сал «Слово о погибели земли Русской» (1917 г.). Вскоре писатель уехал в Берлин, а в 1923 г. переехал в Париж, где остался жить до конца дней.

Печатался он в эмиграции очень много. Откликом на револю­цию стала его книга «Взвихренная Русь» (1927). Тогда же Ремизов погрузился в свой мир сновидений, чертей и леших - «Докука и балагуры» (1923), «Трава-мурава» (1922), «Звенигород скликанный. Николины притчи» (1924). Многие его произведения - как бы пересказ сновидений. «Огонь вещей» (1954) - о снах в русской литературе... Сновидение, утверждает Ремизов, лежит в основе мифологии, в основе человеческой истории. В тайну высших кос­мических сфер человек может заглянуть только во сне. Космос в философии Ремизова объединял все живое. Одна из лучших книг Ремизова в эмиграции «Подстриженными глазами» (1954) имеет подзаголовок «Книга узлов и закрут памяти».

Под конец жизни много занимается историей литературы, пе­рерабатывая повести Древней Руси («Бесноватые. Савва Грудцын и Соломония» (1951), «Мелюзина Брунцвик» (1952), «Круг счастья. Легенда о царе Соломоне», «Тристан и Исольда» и др.).

Одной из трагических фигур русской эмиграции 20-х гг. был Михаил Осоргин (Ильин) (1872-1942). Любовь к Родине всегда сочеталась у него с любовью к свободе. Писатель был выслан из России в 1922 г. («Философский пароход»); добровольно, как он заявил, он никогда бы Россию не покинул. Оказавшись вдалеке от нее, несмотря на всю сложность эмигрантской жизни, всегда оста­вался русским патриотом. Основная тема его творчества - Россия. Русскую литературу считал единой и откликался на все лучшее, что появлялось и в советской России, и в русском зарубежье. Эта ставило его в особое положение в кругах эмиграции.

О России его книги: «Сивцев Вражек» (1928), «Свидетель исто­рии» (1931), «Книга о концах» (1935), а также мемуарного характера «Чудо на озере», «Вещи человека», «Времена». В романе «Сивцев Вражек» (в 1990 г. он издан в России) Осоргин писал о трагическом положении, в котором оказалась Россия в годы революции и гражданской войны, о том, что нельзя видеть правду нашей истории однозначной и односторонней, ибо она была, и ее не было ни у той, ни у другой стороны. Видеть в истории только красных и белых, вряд ли видеть истину: «Стена против стены стояли две братские армии, и у каждой была своя правда и своя честь... были и бились между собой две правды и две чести, и поле битв усеяли трупами лучших и честнейших».

Алексей Николаевич Толстой (1883-1945) - представитель рус­ского реализма начала века. В эмиграции был недолго - в 1922 г. с семьей вернулся в Россию. Там, в эмиграции, начал писать «Сестры» (1-ю часть известной трилогии), создает и такие произве­дения, где уходит от современности в мир фантастики: «Граф Калиостро» (1921), «Деревенский вечер» (1921). Пишет также «Де­тство Никиты». В годы эмиграции (1918-1922) Толстым были созданы также произведения на исторические темы «Наваждение», «День Петра», «Повесть Смутного времени», в которых автор пы­тается найти разгадку русского характера.

Несколько слов надо сказать о сатириконцах. Когда в августе 1918 г. прекратилось издание журнала «Новый сатирикон», боль­шинство сотрудников уехало за границу. Это А. Аверченко, Тэффи (Надежда Александровна Лохвицкая), Саша Черный (Александр Михайлович Гликберг), Бухов, Реми, Яковлев. Творчество их за рубежом достаточно обширно. Особенно много печатались"Тэффи, Саша Черный, Аверченко (например, «Рассказы циника», Прага, 1922, или роман «Шутки мецената»). Это были блестящие сатирики. Их творчество до революции и в эмиграции составило целую эпоху в истории русской сатирической литературы.

И еще об одном интересном авторе зарубежья - Евгения Замя­тине. Печататься начал еще до революции. В 1914 г. была опубли­кована его повесть «На куличках». После Октябрьской революции Замятин не собирался эмигрировать. Он активно участвовал в культурной работе, публиковал очень много статей по проблемам литературы и искусства и т. д. В 1920 г. написал роман «Мы», который на родине не был напечатан, а впервые появился в Англии в 1924 г. на английском языке. Постепенно усиливается газетная травля писателя, его пьеса «Блоха», шедшая с неизменным успехом, была снята с репертуара, а книги были запрещены; роман «Мы» квалифицировался как «злобный памфлет на Советское государст­во». В 1931 г. Замятин при содействии Горького получил разрешение выехать за границу, хотя эмигрантом себя на считал, рассчитывая вернуться на Родину.

Роман Замятина «Мы» (у нас опубликован в 1990 г.) - антиуто­пия, роман-предупреждение в возможном будущем. И вместе с тем это вещь остросовременная. Роман переносит нас в общество осуществленной мечты, где решены все материальные проблемы, реализовано для всех математически выверенное счастье, а вместе с тем здесь упразднена свобода, человеческая индивидуальность, право на свободу воли и мысли. Этот роман как бы отклик на распространенную в первые годы после Октября 1917 г. наивную веру в возможность осуществления коммунистических утопий. За­мятин создал много великолепных рассказов, трагедию «Аттила» - о нашествии варваров на дряхлеющий Рим, и исторически досто­верную, виртуозную по стилю повесть «Бич Божий» (о гибнущем Риме).

Особо в ряду писателей русского зарубежья стоит имя Владимира Владимирович Набокова (1899-1977 гг.). Он не только завоевал всемирную известность, но стал одинаково «своим» для русско- и англоязычной интеллектуальной публики. Им написано восемь романов на русском языке: «Машенька» (опубликован в 1926 г.), «Защита Лужина», «Приглашение на казнь» и др.- и восемь рома­нов - на английском: «Истинная жизнь Себастьяна Найта» (1939), роман «Лолита», наделавший много шума, и др.

Проза Набокова интеллектуально перенасыщенная, стилисти­ческая переизбыточная, как считают некоторые литературоведы, вызывает большой интерес во многих странах. Публикация его произведений у нас, начавшаяся в период перестройки, с большим удовлетворением была встречена читающей публикой. В.В. Набоков внес серьезный вклад в пушкиниану. В 1964 г. он издал 4 томный комментарий к «Евгению Онегину» с прозаическим переводом пушкинского романа.

; Список писателей-эмигрантов первой волны и их произведений можно продолжать очень долго. Сейчас это огромное духовное богатство постепенно возвращается к нам. В последние годы бьии изданы у нас многие из названных и неназванных здесь произведе­ний. Теперь уже, кажется, не осталось тех, кто будет отрицать, что литература русского зарубежья - это богатейший пласт отечествен­ной культуры. И по корням своим, и по сюжетам, по всему своему духу она в своих лучших произведениях высоко несла великие традиции русской классики. Во многом эта литература «питалась» ностальгией. В этом ее сила и слабость. Сильная сторона прежде всего в том, что она дала прекрасные образцы поэзии и прозы на материалах дореволюционной России. Слабость - оторванность ее от тех реальных процессов, которые протекали на Родине - обре­кала ее на то, что литература русского зарубежья не имела будущего, не могла иметь продолжения ее потомками эмигрантов. Но будущее ее оказалось в другом - новые волны эмиграции пополнили ряды писателей русского зарубежья.

Много заметных и крупных имен в литературе русского зару­бежья вписала третья волна эмиграции. Это, как правило, не была добровольная эмиграция. Писателей, деятелей искусства, имевших мужество не смириться с попранием элементарных прав человека и свободы творчества, путем систематической травли, преследова­ний, угрозами вынуждали покинуть Родину или просто выбрасыва­ли за ее пределы.

Возглавляет этот обширный список по праву Александр Исаевич Солженицын.

Солженицын прошел по фронтам Великой Отечественной вой­ны, был награжден орденами и медалями. В конце войны был арестован как «изменник Родины» (по доносам, за свои литератур­ные произведения). Более десяти лет - тюрьмы, лагеря, ссылка и первая реабилитация в 1957 году. Смертельная болезнь - рак - и чудесное исцеление. Широкая известность в пору хрущевской «от­тепели» и замалчивание в годы застоя.

Литературная судьба Солженицына открылась в 1962 г. публи­кацией повести «Один день Ивана Денисовича» в журнале «Новый мир», которым руководил тогда А.Т. Твардовский. Не будет преуве­личением сказать, что повесть эта стала вершиной литературного и общественного подъема 60-х годов. Она принесла авторую извест­ность. (Повесть выдвигалась журналом на соискание Ленинской премии, но времена менялись, «оттепель» заканчивалась и ни о какой премии речи уже быть не могло.) В это же время был опубликован ряд рассказов Солженицына и прежде всего «Матре-нин двор». По словам одного из выдающихся и честнейших писа­телей нашего времени - Виктора Астафьева - «Матренин двор» стал настоящим откровением и отправной точкой целого направ­ления нашей литературы - писателей «деревенщиков».

Огромное значение повести «Один день Ивана Денисовича» не только в том, что она открыла в литературе лагерную тему. Солже­ницын показал страдания простого человека, который в нравствен­ном отношении чище, выше, чем многие руководители и деятели той поры, которых сейчас представляют жертвами и героями-стра­дальцами. Иван Денисович - истинно русский человек, как стан­ционный смотритель Пушкина, Максим Максимыч в «Герое нашего времени», мужики и бабы в «Записках охотника» Тургенева, тол­стовские крестьяне, бедные-люди Достоевского.

В 1970 г. Солженицыну была присуждена Нобелевская премия по литературе. А на его родине началась и все более усиливалась травля писателя. В печати публикуются «письма трудящихся», пи­сателей, ученых, под которыми стоят подписи и многих увенчанных наградами маститых тогда деятелей литературы и искусства. «Лите­ратурный власовец» - еще не самые сильные выражения подобных писем.

В феврале"1974 г., после выхода на Западе книги «Архипелаг ГУЛАГ», и когда «выжить» из страны Солженицына путем травли не удалось, его схватили, втолкнули в самолет и вывезли в ФРГ, лишив советского гражданства. Многие годы писатель жил и работал в США, в штате Вермонт.

Солженицын - явление русской литературы, художник миро­вого масштаба. В. Астафьев, скупой на похвалы, говорит, что с выходом «Архипелага ГУЛАГ» и «Красного колеса» перед советским читателем предстает величайших писатель современности, подвиж­ник духа.

В конце 1991 г. в Неаполе состоялся Международный симпози­ум, посвященный Солженицыну. Открывая его, профессор Витто-рио Страде отмечал, что Солженицын - более чем писатель. В таких своих произведениях, как «Архипелаг ГУЛАГ» и «Красное колесо» он выступает не только как выдающийся писатель, но и глубокий исследователь-историк, ищущий в российском прошлом корни зла, приведшие его родину к упадку и запустению. В постижение сложности исторических процессов своего времени он внес вклад, превышающий вклад кого бы то ни было из его современников. Проблемам будущего России и мира посвящена его грандиозная публицистическая деятельность.

Не все бесспорно во взглядах Солженицына на прошлое и будущее. Он критикует тезис, утверждающий преемственность меж­ду Россией до и послеоктябрьской, но и его антитезис, отрицающий преемственность между этими двумя периодами, не бесспорен. Россия предстает в виде непонятной жертвы постороннего культур­ного и политического вмешательства. Возникает представление, что большевистская революция стала возможной в результате деятель­ности демонических личностей, ярко представленных в эпизоде, озаглавленном «Ленин в Цюрихе». Вызывает вопрос и его поиск некоего мифического нового пути, не капиталистического (запад­ного. Критика им Запада, вполне резонная, вызывает обвинение его в антизападничестве) и не коммунистического. В поисках такого пути было в прошлом растрачено много сил и не только в России. Взгляды Солженицына на эти проблемы содержат утопические элементы христианского социализма.

Интересны и значимы воззрения Солженицына на роль, место, долг художника в современном мире. Они нашли яркое отражение в его Нобелевской лекции.

В Нобелевской лекции Солженицын говорит о великой силе и таинстве искусства, о литературе, как живой памяти народа, о трагедии русской литературы. «Смелая национальная литература осталась там (те в ГУЛАГе), погребенная не только без гроба, но даже без нижнего белья. Голая, с биркой на пальце ноги. Ни на миг не прерывалась русская литература! - а со стороны казалась пус­тыней. Где мог бы расти дружный лес, осталось после всех лесопо­валов два-три случайно обойденных дерева». Заканчивается лекция призывом к писателям всего мира: «Одно слово правды весь мир перетянет». Сам Солженицын во всей своей жизни и творчестве руководствуется сформированным им и ставшим знаменитым фун­даментальным принципом - «жить не по лжи».

Еще один лауреат Нобелевской премии по литературе из третьей волны эмиграции - поэт Иосиф Александрович Бродский (1940- 1998).

Его творчество у нас было неизвестно широкой публике, но его знали в кругах интеллигенции. Стихи его не печатались. Поэта осудили за «тунеядство» и сослали на север, а в 1972 г. изгнали из СССР. В период преследований, когда возникла угроза изгнания, один из его друзей писатель В. Марамзин, пытаясь помочь поэту, собрал все им здесь написанное и имевшееся у знакомых. Получи­лось пять томов машинописного текста, которые он передал в самиздат, за что был арестован и осужден на 5 лет тюремного заключения условно. Марамзин покинул СССР, живет в Париже, где опубликован ряд его произведений (повесть «История женитьбы Ивана Петровича» и ряд других в традициях Кафки, Платонова, литературы абсурда: «Блондин обеего цвета», «Смешнее, чем преж­де», «Тянитолкай» и т. д.). Что касается произведений И. Бродского, то во второй половине 90-х гг. началось издание его сочинений в семи томах. Появился ряд работ, посвященных поэту: книги Л. Бат-кина «Тридцать третья буква», Н. Стрижевской «О поэзии Иосифа Бродского», переиздан сборник интервью В. Полухиной «Бродский глазами современников», а в 1998 г. еще одна книга - «Иосиф Бродский: труды и дни», составленная Л. Лосевым и П. Вайлем.

Драматична судьба известного, талантливого писателя - Викто­ра Платоновича Некрасова, автора одной из правдивейших книг об Отечественной войне - повести «В окопах Сталинграда» (за кото­рую получил Сталинскую премию), романа «В родном городе» и др. Однако стоило ему в 1962 г., еще в период хрущевской оттепели, опубликовать в «Новом мире» великолепные очерки «По обе сто­роны океана», как начались и все более усиливались гонения, обыски на квартире, задержания, отказы в публикациях и т. д. Некрасов вынужден был уехать за границу. Его лишили советского гражданства. Жил в Париже, сотрудничал в журнале «Континент», где опубликовал ряд вещей. Очень переживал свою эмиграцию. Скончался в сентябре 1987 г. в больнице Парижа. Такая же грустная участь постигла талантливого поэта-певца Александра Галича, вы­нужденного уехать из страны и скончавшегося также в Париже.

Еще один талантливый писатель - Василий Аксенов, творческая судьба которого начиналась вроде бы благополучно. С 1959 г. он успешно публикует свои рассказы, повести, романы, завоевывая признательность читателя. Популярность принесла повесть «Кол­леги» (и снятый по ней одноименный фильм), искренне описывав­шая быт и мышление советской молодежи. С 1965 г. Аксенов все больше обращался к распространенным в современной мировой литературе формам гротеска, абсурда, ирреальности. Это отразилось в его произведениях «Жаль, что вас не было с нами» (1965), «Затоваренная бочкотара» (1968), «Мой дедушка-памятник» (1972), «Поиски жанра» (1978). В 1978 г. Аксенов был одним из инициаторов создания альманаха «Метрополь», изданного без раз­решения цензуры (первоначально в восьми экземплярах). Начались гонения властей. В 1980 г. Аксенов уезжает за границу, живет в Вашингтоне. Регулярно печатается. В 1980 г. вышел его роман «Ожог» (сейчас он издан и у нас), антиутопия «Остров Крым», получившие широкую известность во многих странах. В 1989 г. закончил роман на английском языке «Желток яйца».

Были высланы или вынуждены уехать и такие известные писа­тели, как Владимир Войнович - автор романа-анекдота «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», первоначаль­но изданного за границей (у нас опубликован в журнале «Юность» № 12 за 1988 и № 1-2 за 1989 г.) За рубежом же вышел ряд его произведений, в частности, роман «Москва, 2042» - роман-анти­утопия, роман-предупреждение, в котором изображается нерадост­ное будущее Советского Союза, которое его ожидает, если перестройка не получится. Вынуждены были жить и работать за рубежом Георгий Владимов - автор «Верного Руслана», крупней­ший литературовед и писатель Лев Копелев, философ и писатель Александр Зиновьев - автор великолепных сатир «Зияющие высо­ты» и «Гомо Советикус».

Литература третьей волны эмиграции представлена, помимо названных выше и широко известных в мире, также многими именами, которые нам были почти или совсем неизвестны. Только в конце 1991 г. была издана антология русского зарубежья «Третья волна», которая дает определенное представление о некоторых из них. Это С. Довлатов, Ф. Берман, В. Матлин, Ю. Мамлеев, С. Юрье-нен, К. Косцинский, О. Кустарев, Э. Лимонов, И. Ратушинская, Саша Соколов и др. Конечно, трудно судить о них по отдельным, как правило, небольшим произведениям, помещенным в антологии. Это, может быть, и не величины первого порядка, но авторы, которые пытаются «заявить о себе».

что их хоть на Мадагаскар посылай

на вечное поселение, они и там

будут писать роман за романом.

А мне все надо родное, всякое –

хорошее, плохое – только родное».

А.И. Куприн

Литература русского зарубежья – совершенно уникальный феномен, результат насильственного разделения, границы не между, но внутри единой русской литературы, проведенной в первые годы после Октябрьской революции 1917 г. В мировой истории литературы есть немало примеров расцвета творчества единичных писателей вдали от родины – среди них Данте, Мицкевич, Джойс, однако до российской революции не было прецедента существования значительной части литературы вне ее «метрополии».

Литературным и культурным центром русских писателей за рубежом был сначала Берлин (1920-1924 гг.), затем – Париж. Популярность Берлина первой половины 1920-х гг. для эмигрантов объяснялась просто: Веймарская республика – в отличие от многих других европейских стран – признала Советскую Россию, а из-за инфляции курс рубля нэповского времени был достаточно весом. Особенностью Берлина было и интенсивное общение между эмигрантскими и советскими писателями. Многочисленные и часто недолговечные русские издательства немецкой столицы (между 1918 и 1928 гг. в Германии их было зарегистрировано 188) работали на оба рынка: советский и эмигрантский. Помимо крупнейшего издательства З.И. Гржебина, были «Эпоха», «Геликон», «Слово», «Грани», «Мысль», «Петрополис» и многие другие. В Германию приезжали многие советские писатели: М. Горький, В. Маяковский, Ю. Тынянов, К. Федин. Выступление С. Есенина в берлинском Доме искусств произвело фурор. В Берлине выходили периодические издания различной общественно-политической направленности на русском языке: «Дни», «Руль», «Время», «Голос России», «Грядущая Россия», ряд других. «Для нас нет в области книги разделения на Советскую Россию и эмиграцию», – гордо декларировал берлинский журнал «Русская книга», и так оно и было – но только до середины 1920-х гг., когда граница закрылась.

Примерно в это же время центр русской литературной эмиграции переместился в Париж. Собственно, Франция в отношении языка и культуры изначально была близка русским из привилегированных сословий, у некоторых счастливцев - например, у Мережковских - там было жилье, но абсолютное большинство эмигрантов-писателей (и не-писателей) столкнулись с большими бытовыми трудностями и вынуждены были зарабатывать на жизнь тяжелым неквалифицированным трудом. К 1923 г. во Франции жили, по разным данным, от 70 до 400 тыс. русских беженцев.

Крупнейшим журналом были лево-демократические «Современные записки», отличавшиеся явным антибольшевистским пафосом. Созданный в 1920 г. по образу и подобию классических русских толстых журналов (само название явно отсылало одновременно и к пушкинско-некрасовскому «Современнику», и к «Отечественным запискам»), он печатал всех лучших и «сколько-нибудь известных» писателей русского зарубежья. До 1940 г. вышло 70 номеров, тираж составлял около 2000 экземпляров. Среди газет выделялось умеренно консервативное «Возрождение» (сначала под редакцией П.Б. Струве, с 1927 года - Ю.Ф. Семенова), где также печатались многие видные эмигрантские писатели.

С 1921 г. другими центрами русской диаспоры с полноценной культурной жизнью стали Прага (не столько литературный, сколько научный центр – там, среди прочего, были созданы Русский свободный университет, крупнейший в эмиграции Союз русских писателей и журналистов, Русский заграничный архив и многие другие учреждения, с 1920 по 1932 г. выходила газета (потом – журнал) «Воля России») и Белград (благодарный Николаю I за помощь, король Александр постарался сделать жизнь белых эмигрантов-писателей лучше: при сербской Академии наук основали издательство «Русская библиотека», выпускавшее книги многих русских писателей). В Софии выходил некоторое время толстый журнал «Русская мысль» - преемник дореволюционного русского издания под редакцией того же П.Б. Струве; в Риге выпускалась одна из крупнейших эмигрантских газет «Сегодня». В русском культурном центре на Дальнем Востоке – Харбине – газет и журналов в 1920-е гг. выходило больше, чем в Берлине, однако европейцы обычно относились к русскому «китайскому» зарубежью как к глубокой провинции, делая исключение только для самых крупных литераторов - например, для поэта, прозаика и публициста Арсения Несмелова (Арсения Ивановича Митропольского, 1889-1945), участника Белого движения, выпустившего в эмиграции шесть поэтических сборников.

Литературная жизнь русского зарубежья (по крайней мере, до Второй мировой войны), несмотря на оторванность от языка и культурной жизни Родины, была вполне полноценной: помимо множества издательств и разнообразной периодики, существовали литературные общества (например, журфиксы Д.С. Мережковского и З.Н. Гиппиус, позже переросшие в заседания общества «Зеленая лампа»), велась литературная полемика: самая значительная и многолетняя – между В.Ф. Ходасевичем и Г.В. Адамовичем.

Ходасевич работал в 1925-1926 гг. в эсеровской газете «Дни», а с 1927 г. и до самой своей смерти был главным литературным критиком «Возрождения»; Адамович был критиком «Последних новостей» - первой и самой долговечной из эмигрантских газет (с 1921 г. - под редакцией П.Н. Милюкова). Спор шел и о судьбе и самой возможности существования литературы и родного языка вдали от родины, и позже - о поэзии. Ходасевич призывал уделять больше внимания поэтическому мастерству и дисциплине и ориентироваться на классические образцы поэзии, в то время как Адамович критиковал молодых поэтов за чрезмерное, на его взгляд, внимание к формальным аспектам творчества, требовал от нее «человечности». К сожалению, Ходасевич – «крупнейший поэт нашего времени, литературный потомок Пушкина по тютчевской линии», гордость «русской поэзии, пока жива последняя память о ней» (по авторитетному мнению В.В. Набокова) - в эмиграции писал относительно мало, а после 1927 г., когда вышел его последний сборник «Европейская ночь», – почти ничего, сосредоточившись на литературной критике.

Крупнейшим прозаиком «с дореволюционным стажем» был, безусловно, И.А. Бунин (1870–1953), первым из русских получивший в 1933 г. Нобелевскую премию по литературе. Бунин писал и стихи, но только в первые годы эмиграции, оставаясь в основном прозаиком. В 1918-1919 гг. в Москве и Одессе Бунин вел дневники, позже ставшие основой для книги «Окаянные дни» - живого свидетельства эпохи революции и гражданской войны и одного из самых злых и ярких памфлетов о начале большевистской власти. Чуть позже писатель оставил политический пафос и обратился к вечным темам. Всепоглощающая страсть и трагичность земной любви, всегда связанной со смертью – основа повести «Митина любовь» (1924), сборника рассказов «Солнечный удар» (1927). Во время Второй мировой войны в Грассе, в тяжелых бытовых условиях и тревоге за исход войны (несмотря на ненависть к большевикам, он сильно переживал за судьбу родины), Бунин создает одно из самых проникновенных своих творений - книгу «Темные аллеи».

Центральное произведение эмигрантского периода Бунина - роман «Жизнь Арсеньева»: и автобиографический, и, используя выражение Л.Я. Гинзбург, автопсихологический, и общечеловеческий. По словам Г.В. Адамовича, «Жизнь Арсеньева» - книга о России, о русских людях, о русской природе, об исчезнувшем русском быте, о русском характере», при этом «как ни богато повествование этим национальным содержанием, как в этой плоскости ни горестно оно по тону, истинная тема „Арсеньева“ - иная. За Россией у Бунина - весь мир, вся не поддающаяся определению жизнь, с которой Арсеньев чувствует свое родство и связь».

Свои «окаянные дни» - тяжелый опыт столкновения с новой властью - есть у многих писателей русского зарубежья. Так, повесть А.И. Куприна «Купол Святого Исаакия Далматского» (1927) посвящена событиям осени 1919 г. и явно показывает неслучайность эмиграции автора. Для Куприна, чья проза была тесно привязана к русским реалиям, отрыв от родины стал трагедией не только эмоциональной, но и творческой. В начале 1920-х гг. он надел на себя, по выражению Саши Черного, «чугунное ярмо антибольшевистского публициста». Позже Куприн напишет ряд биографических очерков, а также повести и рассказы, большая часть которых посвящена воспоминаниям о России – ее былом величии и удивительных людях; обращается он и к православным мотивам. Самым крупным произведениям Куприна периода эмиграции стал автобиографический роман «Юнкера» (1932) – о взрослении alter еgo автора, переходе от отрочества до юности.

Надо отметить, что автодокументальные жанры были любимыми у писателей-эмигрантов, что вполне психологически объяснимо: при невозможности вернуться на родину и воскресить прошлое многие пытались сделать это в текстах: исторические события передавались через призму личного, а ностальгия добавляла эмоционально-лирического колорита. Яркие примеры - тетралогия Б.К. Зайцева «Путешествие Глеба» о взрослении главного героя на фоне русского быта и истории последних десятилетий XIX - начала XX вв.; автобиографический роман «Отчий дом» Е.Н. Чирикова. Ностальгией по родине, стремлением к сохранению корней можно объяснить и обращение многих писателей русского зарубежья к религиозным мотивам.

Обе упомянутые темы – автобиографическая и религиозная - основа эмигрантского творчества И.С. Шмелева (1873–1950), которое он начал страстным обвинением новой России - эпопеей (по авторскому определению) «Солнце мертвых» (1923). Революция в ней – огромная личная и национальная трагедия, эсхатологическое предсказание конца не только мира людей, но и животных, страдающих от «тех, что убивать хотят».

Спасение Шмелев вскоре начинает видеть в православии, в сохранении былой «Святой Руси» в противовес современной, явно сатанинской («Где нет Бога - там будет Зверь»). Он пишет романы «Лето Господне» и «Богомолье», сочетающие автобиографические и религиозные мотивы, поэтизирующие прошлое. В книге «Лето Господне» описывается «град Китеж»: жизнь и быт дореволюционной России через восприятие семилетнего мальчика Вани Шмелева. Повесть «Богомолье» посвящена паломничеству в Троице-Сергиеву лавру.

Писатели-эмигранты часто обращались и к жанру литературной биографии ("Жизнь Тургенева» (1932) Б.К. Зайцева, многочисленные «перенасыщенные эрудицией и культурой» романы Мережковского («Наполеон», книги о Данте, о Франциске Ассизском,и др.), 16 романов и повестей мастера исторического портрета М.А. Алданова (1886–1957) о событиях русской и европейской истории. Исторические романы писали и на основе собственного опыта: таков многотомный роман генерала П.Н. Краснова «От Двуглавого Орла к красному знамени» (1921-1922), где повествуется о русско-японской, Первой мировой и Гражданской войне, о революциях 1905 и 1917 г. - везде Краснов был свидетелем и участником (вероятно, поэтому батальные сцены и описания военной жизни особенно ему удавались).

Крупнейший писатель молодого поколения эмиграции – В.В. Набоков (1899–1977) ­– также отдал дань автодокументальной прозе: «Машенька», первый роман, опубликованный за границей, содержит в основе личные воспоминания автора ­- его юношескую любовную историю, которая позже будет пересказана в книге «Другие берега». Будучи одним из лучших образцов жанра, эта книга стала центральным автобиографическим комментарием, ключом к восприятию книг, написанных Набоковым ранее, и введением к его более поздним произведениям. Лучшие из них – «Защита Лужина», «Приглашение на казнь» (1934-1935) с явными отсылками к набиравшим силу двум тоталитарным режимам, «Дар». В американском периоде лучшие произведения Набокова были написаны им на английском языке, но с многочисленными отсылками к русской литературе: «Лолита», «Ада, или радости страсти», «Пнин» и «Бледный огонь».

Один из ярких молодых прозаиков эмиграции - Гайто Газданов (1903–1971), автор девяти законченных («Вечер у Клэр» и др.) и одного незаконченного романа, документальной повести о французском Сопротивлении, нескольких десятков рассказов и статей о литературе.

Среди поэтов русского зарубежья в первую очередь стоит упомянуть (помимо В.Ф. Ходасевича) о Г.В. Иванове и М.И. Цветаевой.

Для Марины Цветаевой (1892–1941) эмигрантский период был и творчески плодотворным, и драматичным: русская эмиграция относилась к ней более чем прохладно. По мнению исследователей, на 1922–1924 гг. (время жизни в Берлине и Праге) приходится вершина развития лирического дарования Цветаевой. Среди написанного – «восхитительная сказка» (по выражению Ходасевича) поэма «Молодец» (1922), завершающая цикл фольклорных поэм; «поэмы расставания» (1924) - «Поэма Горы» и «Поэма Конца»; «лирическая сатира» «Крысолов», сборники стихов. «Тройственный» эпистолярный роман с Пастернаком и Рильке стал импульсом создания четырех последних лирических поэм, объединенных общей темой смерти - «Поэма Лестницы» (1926), «Попытка комнаты», «Новогоднее» (непосредственный отклик на смерть Рильке) и «Поэма воздуха»; писала Цветаева и прозу, самобытную и оригинальную.

«Последний петербургский поэт» Георгий Владимирович Иванов (1894–1958) стал одним из первых поэтов эмиграции с выпуском сборника «Розы» (1931), в котором было известное стихотворение «Хорошо, что нет Царя…». В сборнике с огромной художественной силой запечатлена трагическая разорванность эмигрантского сознания. Второй и последний парижский сборник - «Портрет без сходства» - вышел в 1950 г. По словам исследователя, «написанное Георгием Ивановым за пределами России - это своего рода комментарий к розановскому «Апокалипсису нашего времени» с его известным приговором: «Русь слиняла в два дня»».

Константин Бальмонт, всегда страдавший, по выражению Г.П. Струве, «многописанием», много писал и в эмиграции; примерно то же можно сказать и о Игоре Северянине, выпустившем в 1920-30-е гг. «не менее десяти томов стихов».

К сожалению, объем даже самой большой статьи не позволяет сделать сколько-нибудь репрезентативный обзор даже значимых писателей и поэтов русского зарубежья: простое перечисление имен, названий, дат, книг, издательств и периодики заняло бы множество страниц. Масштаб, многообразие и «цветущая сложность» литературного мира первой волны русской эмиграции были впечатляющи. Однако, несмотря на это, для абсолютного большинства ее писателей и поэтов вполне применима формула Цветаевой: «Всё меня выталкивает в Россию, в которую я ехать не могу. Здесь я не нужна. Там я невозможна».

С этим отношением к навсегда потерянной родине связано и своеобразие текстов эмигрантских писателей: несмотря на преемственность реалистической традиции, в строгом смысле реалистическими их назвать нельзя. Корпус произведений русского зарубежья создает другую, «ностальгическую» Россию, «которую мы потеряли» - лучшую, освобожденную от всех негативных черт; Россию, неприглядные детали бытового реализма которой заменены на дорогие сердцу подробности.

В России Куприн пишет «Поединок», в эмиграции – роман «Юнкера». В России Шмелев известен как критический реалист, автор «Человека из ресторана» - в эмиграции он создает «Лето Господне» и «Богомолье». Даже самый «отстраненный» от России писатель – Набоков – пишет в эмиграции вещи или напрямую отсылающие к утраченной родине и жизни в ней («Машенька», «Дар», «Защита Лужина»), или – что еще удивительнее - наполняет свою англоязычную прозу, предназначенную прежде всего для иностранного читателя, отсылками к русским реалиям и аллюзиями на русскую классическую литературу, понятными лишь для русского читателя. Этот миф об утраченной идеальной России – пожалуй, главное в литературном наследии русского зарубежья.

22. Литература русского зарубежья первой волны эмиграции: гнезда рассеянья, имена, произведения, основные тенденции развития (анализ 1-2-х произведений по выбору). ЛИТЕРАТУРА РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ.
Литература русского зарубежья – ветвь русской литературы, возникшей после 1917 и издававшейся вне СССР и России. Различают три периода или три волны русской эмигрантской литературы. Первая волна – с 1918 до начала Второй мировой войны, оккупации Парижа – носила массовый характер. Вторая волна возникла в конце Второй мировой войны (И.Елагин, Д.Кленовский, Л.Ржевский, Н.Моршен, Б.Филлипов). Третья волна началась после хрущевской «оттепели» и вынесла за пределы России крупнейших писателей (А.Солженицын, И.Бродский, С.Довлатов). Наибольшее культурное и литературное значение имеет творчество писателей первой волны русской эмиграции. ПЕРВАЯ ВОЛНА ЭМИГРАЦИИ (1918–1940) Понятие «русское зарубежье» возникло и оформилось после Октябрьской революции 1917, когда Россию массово начали покидать беженцы. После 1917 из России выехало около 2-х миллионов человек. В центрах рассеяния – Берлине, Париже, Харбине – была сформирована «Россия в миниатюре», сохранившая все черты русского общества. За рубежом выходили русские газеты и журналы, были открыты школы и университеты, действовала Русская Православная Церковь. Но несмотря на сохранение первой волной эмиграции всех особенностей русского дореволюционного общества, положение беженцев было трагическим. В прошлом у них была потеря семьи, родины, социального статуса, рухнувший в небытие уклад, в настоящем – жестокая необходимость вживаться в чуждую действительность. Надежда на скорое возвращение не оправдалась, к середине 1920-х стало очевидно, что России не вернуть и в Россию не вернуться. Боль ностальгии сопровождалась необходимостью тяжелого физического труда, бытовой неустроенностью; большинство эмигрантов вынуждено было завербоваться на заводы «Рено» или, что считалось более привилегированным, освоить профессию таксиста. Россию покинул цвет русской интеллигенции. Больше половины философов, писателей, художников были высланы из страны или эмигрировали. За пределами родины оказались религиозные философы Н.Бердяев, С.Булгаков, Н.Лосский, Л.Шестов, Л.Карсавин. Эмигрантами стали Ф.Шаляпин, И.Репин, К.Коровин, известные актеры М.Чехов и И.Мозжухин, звезды балета Анна Павлова, Вацлав Нижинский, композиторы С.Рахманинов и И.Стравинский. Из числа известных писателей эмигрировали: Ив.Бунин, Ив.Шмелев, А.Аверченко, К.Бальмонт, З.Гиппиус, Дон-Аминадо, Б.Зайцев, А.Куприн, А.Ремизов, И.Северянин, А.Толстой, Тэффи, И.Шмелев, Саша Черный. Выехали за границу и молодые литераторы: М.Цветаева, М.Алданов, Г.Адамович, Г.Иванов, В.Ходасевич. Русская литература, откликнувшаяся на события революции и гражданской войны, запечатлевшая рухнувший в небытие дореволюционный уклад, оказывалась в эмиграции одним из духовных оплотов нации. Национальным праздником русской эмиграции стал день рождения Пушкина. В то же время, в эмиграции литература была поставлена в неблагоприятные условия: отсутствие массового читателя, крушение социально-психологических устоев, бесприютность, нужда большинства писателей должны были неизбежно подорвать силы русской культуры. Но этого не произошло: с 1927 начинается расцвет русской зарубежной литературы, на русском языке создаются великие книги. В 1930 Бунин писал: «Упадка за последнее десятилетие, на мой взгляд, не произошло. Из видных писателей, как зарубежных, так и «советских», ни один, кажется, не утратил своего таланта, напротив, почти все окрепли, выросли. А, кроме того, здесь, за рубежом, появилось и несколько новых талантов, бесспорных по своим художественным качествам и весьма интересных в смысле влияния на них современности». Утратив близких, родину, всякую опору в бытии, поддержку где бы то ни было, изгнанники из России получили взамен право творческой свободы. Это не свело литературный процесс к идеологическим спорам. Атмосферу эмигрантской литературы определяла не политическая или гражданская неподотчетность писателей, а многообразие свободных творческих поисков. В новых непривычных условиях («Здесь нет ни стихии живого быта, ни океана живого языка, питающих работу художника», – определял Б.Зайцев) писатели сохранили не только политическую, но и внутреннюю свободу, творческое богатство в противостоянии горьким реалиям эмигрантского существования. Развитие русской литературы в изгнании шло по разным направлениям: писатели старшего поколения исповедовали позицию «сохранения заветов», самоценность трагического опыта эмиграции признавалась младшим поколением (поэзия Г.Иванова, «парижской ноты»), появились писатели, ориентированные на западную традицию (В.Набоков, Г.Газданов). «Мы не в изгнаньи, мы в посланьи», – формулировал «мессианскую» позицию «старших» Д.Мережковский. «Отдать себе отчет в том, что в России или в эмиграции, в Берлине или на Монпарнасе, человеческая жизнь продолжается, жизнь с большой буквы, по-западному, с искренним уважением к ней, как средоточию всего содержания, всей глубины жизни вообще…», – такой представлялась задача литератора писателю младшего поколения Б.Поплавскому. «Следует ли напоминать еще один раз, что культура и искусство суть понятия динамические», – подвергал сомнению ностальгическую традицию Г.Газданов. Литературно-общественные издания русской эмиграции. Одним из самых влиятельных общественно-политических и литературных журналов русской эмиграции были «Современные записки», издававшиеся эсерами В.Рудневым, М.Вишняком, И.Бунаковым (Париж, 1920–1939, основатель И.Фондаминский-Буняков). Журнал отличался широтой эстетических взглядов и политической терпимостью. Всего вышло 70 номеров журнала, в которых печатались наиболее известные писатели русского зарубежья. В «Современных записках» увидели свет: Защита Лужина, Приглашение на казнь, Дар Набокова, Митина любовь и Жизнь Арсеньева Бунина, стихотворения Иванова, Сивцев Вражек Осоргина, Хождение по мукам Толстого, Ключ Алданова, автобиографическая проза Шаляпина. Журнал давал рецензии на большинство вышедших в России и за рубежом книг практически по всем отраслям знаний. С 1937 издатели «Современных записок» стали выпускать также ежемесячный журнал «Русские записки» (Париж, 1937– 1939, ред. П.Милюков), который печатал произведения Ремизова, Ачаира, Газданова, Кнорринг, Червинскую. Основным печатным органом писателей «незамеченного поколения», долгое время не имевших своего издания, стал журнал «Числа» (Париж, 1930–1934, ред. Оцуп). За 4 года вышло 10 номеров журнала. «Числа» стали рупором идей «незамеченного поколения», оппозицией традиционным «Современным запискам». «Числа» культивировали «парижскую ноту» и печатали Иванова, Адамовича, Поплавского, Блох, Червинскую, Агеева, Одоевцеву. Поплавский так определял значение нового журнала: «Числа» есть атмосферическое явление, почти единственная атмосфера безграничной свободы, где может дышать новый человек». В журнале публиковались также заметки о кино, фотографии, спорте. Журнал отличало высокое, на уровне дореволюционных изданий, качество полиграфического исполнения. Среди наиболее известных газет русской эмиграции – орган республиканско-демократического объединения «Последние новости» (Париж, 1920–1940, ред. П.Милюков), монархическое выражавшее идею белого движения «Возрождение» (Париж, 1925–1940, ред. П.Струве), газеты «Звено» (Париж, 1923– 928, ред. Милюков), «Дни» (Париж, 1925–1932, ред. А.Керенский), «Россия и славянство» (Париж, 1928–1934, ред. Зайцев) и др. Судьба и культурное наследие писателей первой волны русской эмиграции – неотъемлемая часть русской культуры 20 в., блистательная и трагическая страница в истории русской литературы. В промежуточном положении между «старшими» и «младшими» представителями эмиграции оказались поэты, издавшие свои первые сборники до революции и довольно уверенно заявившие о себе еще в России: Ходасевич, Иванов, Цветаева, Адамович. В эмигрантской поэзии они стоят особняком. Цветаева в эмиграции переживает творческий взлет, обращается к жанру поэмы, «монументальному» стиху. В Чехии, а затем во Франции ей написаны Царь-девица, Поэма Горы, Поэма Конца, Поэма воздуха, Крысолов, Лестница, Новогоднее, Попытка комнаты. Ходасевич издает в эмиграции вершинные свои сборники Тяжелая лира, Европейская ночь, становится наставником молодых поэтов, объединившихся в группу «Перекресток». Иванов, пережив легковесность ранних сборников, получает статус первого поэта эмиграции, выпускает поэтические книги, зачисленные в золотой фонд русской поэзии: Стихи, Портрет без сходства, Посмертный дневник. Особое место в литературном наследии эмиграции занимают мемуары Иванова Петербургские зимы, Китайские тени, его известная поэма в прозе Распад атома. Центры рассеяния. Основными центрами рассеяния русской эмиграции явились Константинополь, София, Прага, Берлин, Париж, Харбин. Первым местом беженства стал Константинополь – очаг русской культуры в начале 1920-х. Здесь оказались бежавшие с Врангелем из Крыма русские белогвардейцы, которые затем рассеялись по Европе. В Константинополе в течение нескольких месяцев издавался еженедельник «Зарницы», выступал А.Вертинский. Значительная русская колония возникла и в Софии, где выходил журнал «Русская мысль». В начале 1920-х литературной столицей русской эмиграции стал Берлин. Русская диаспора в Берлине до прихода к власти Гитлера составляла 150 тысяч человек. С 1918 по 1928 в Берлине было зарегистрировано 188 русских издательств, большими тиражами печаталась русская классика – Пушкин, Толстой, произведения современных авторов – Бунина, Ремизова, Берберовой, Цветаевой, был восстановлен Дом искусств (по подобию петроградского), образовалось содружество писателей, музыкантов, художников «Веретено», работала «Академия прозы». Существенная особенность русского Берлина, – диалог двух ветвей культуры – зарубежной и оставшейся в России. В Германию выезжают многие советские писатели: М.Горький, В.Маяковский, Ю.Тынянов, К.Федин. «Для нас нет в области книги разделения на Советскую Россию и эмиграцию», – декларировал берлинский журнал «Русская книга». Когда надежда на скорое возвращение в Россию стала угасать и в Германии начался экономический кризис, центр эмиграции переместился в Париж, с середины 1920-х – столицу русского зарубежья. К 1923 в Париже обосновались 300 тысяч русских беженцев. В Париже живут: Бунин, Куприн, Ремизов, Гиппиус, Мережковский, Ходасевич, Иванов, Адамович, Газданов, Поплавский, Цветаева и др. С Парижем связана деятельность основных литературных кружков и групп, ведущую позицию среди которых занимала «Зеленая лампа». «Зеленая лампа» была организована в Париже Гиппиус и Мережковским, во главе общества встал Г.Иванов. На заседании «Зеленой лампы» обсуждались новые книги, журналы, обсуждались работы русских литераторов старшего поколения. «Зеленая лампа» объединяла «старших» и «младших», в течение всех предвоенных лет была наиболее оживленным литературным центром Парижа. Молодые парижские литераторы объединились в группу «Кочевье», основанную ученым-филологом и критиком М.Слонимом. С 1923 по 1924 в Париже собиралась также группа поэтов и художников «Через». Парижские эмигрантские газеты и журналы представляли собой летопись культурной и литературной жизни русского зарубежья. В дешевых кафе Монпарнаса разворачивались литературные дискуссии, создавалась новая школа эмигрантской поэзии, известная как «парижская нота». Литературная жизнь Парижа сойдет на нет с началом Второй мировой войны, когда, по словам Набокова, «станет на русском Парнасе темно». Русские писатели-эмигранты останутся верны приютившей их стране, оккупированному Парижу. Термин «Сопротивление» возникнет и приживется в среде русских эмигрантов, многие из которых окажутся его активными участниками. Адамович запишется добровольцем на фронт. Писательница З.Шаховская станет сестрой в военном госпитале. Мать Мария (поэтесса Е.Кузьмина-Караваева) погибнет в немецком концлагере, Газданов, Оцуп, Кнут примкнут к Сопротивлению. Бунин в горькие годы оккупации напишет книгу о торжестве любви и человечности (Темные аллеи). Восточные центры рассеяния – Харбин и Шанхай. Молодой поэт А.Ачаир организует в Харбине литературное объединение «Чураевка». Его собрания включали до 1000 человек. За годы существования «Чураевки» в Харбине было выпущено более 60 поэтических сборников русских поэтов. В харбинском журнале «Рубеж» печатались поэты А.Несмелов, В.Перелешин, М.Колосова. Существенное направление харбинской ветви русской словесности составит этнографическая проза (Н.Байков В дебрях Маньчжурии, Великий Ван, По белу свету). С 1942 литературная жизнь сместится из Харбина в Шанхай. Научным центром русской эмиграции долгое время была Прага. В Праге был основан Русский народный университет, там бесплатно учились 5 тысяч русских студентов. Сюда же перебрались многие профессора и преподаватели вузов. Важную роль в сохранении славянской культуры, развитии науки сыграл «Пражский лингвистический кружок». С Прагой связано творчество Цветаевой, которая создает в Чехии лучшие свои произведения. До начала Второй мировой войны в Праге выходило около 20 русских литературных журналов и 18 газет. Среди пражских литературных объединений – «Скит поэтов», Союз русских писателей и журналистов. Русское рассеяние затронуло и Латинскую Америку, Канаду, Скандинавию, США. Писатель Г.Гребенщиков, переехав в 1924 в США, организовал здесь русское издательство «Алатас». Несколько русских издательств было открыто в Нью-Йорке, Детройте, Чикаго.